Новая теория Материалы О нас Услуги Партнеры Контакты Манифест
   
 
Материалы
 
ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ПРОЧИЕ ТЕМЫ
Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги
 

Русское поле экспериментов

07.06.2022

Вечность пахнет нефтью

– Егор Летов

 

Это свершилось. Европа отказывается от российской нефти. Да, постепенно: запрет на поставки нефти и нефтепродуктов будет вступать в силу в течение 6 и 8 месяцев соответственно, и он коснется только морских поставок, не тех, что пойдут по нефтепроводу "Дружба" (да, нынче это звучит весьма забавно). Но факт остается фактом: ключевой потребитель, на которого приходится более половины поставок ключевого российского экспортного товара, принял решение более его не покупать и, соответственно, не снабжать РФ твердой валютой, по крайней мере, за этот товар. Хуже то, что ударов по российской нефтяной отрасли пришло не один, но сразу три.

Складывается ощущение, что среди российских элит в это никто до конца не верил. Решение об эмбарго было принято в понедельник 30 мая, но два дня на эту тему не было вообще никаких комментариев. Затем пару слов сказали первый зампред ЦБ Ксения Юдаева (она заявила, что в прогноз ЦБ уже заложен пессимистичный сценарий) и постпред России при ЕС Валерий Чижов, назвавший эмбарго "куцым". Лишь через три дня ситуацию прокомментировал вице-премьер по энергетике Александр Новак. Он заявил, что это решение политическое, что оно отложено и произойдет только через 6-8 месяцев (действительно, очень длительный горизонт планирования, к этому моменту зима почти кончится), сообщил, что ожидает дефицита нефти и нефтепродуктов в самом ЕС и что рынок будет в итоге сбалансированным и выстроит новые логистические цепочки. Уверенности в этой реплике я не увидел – лишь "потом", надежду на "авось" (мол, рыночек как-то порешает) и жалобу вида "ну вы чего, нормально же общались, сами себе плохо делаете". Похоже на то, что до российских элит постепенно начинает доходить, во что именно они вляпались – но очень постепенно и очень неточно.

Действительно, по деньгам эта история пока непонятна. Европа, по данным МЭА, ответственна примерно за 60% российского нефтяного экспорта; еще 20% уходит в азиатском направлении, оставшиеся 20% более-менее равномерно распределены по миру. Так, в декабре 2021 года РФ экспортировала 7,8 миллиона баррелей в день нефти и нефтепродуктов, из них в Европу пошло 4,5 мбд, из них по нефтепроводу "Дружба" было поставлено 0,75 мбд. Иначе говоря, 3,75 мбд, что чуть менее половины российского нефтяного экспорта, под угрозой прекращения. Можно сделать элементарное перемножение этого объема на ценник в $70 за баррель Urals и на 365 дней, что дает верхнюю границу потерь – $95 млрд. В год. Это 7,2 триллиона рублей, что примерно равно трети федерального бюджета, если брать условно-средний курс 75 рублей за доллар, или порядка 50 тыс. рублей на каждого жителя РФ.

Граница эта действительно верхняя, причем, скорее всего, с излишком. Экстраполировать данные одного месяца на год не очень корректно методологически, кроме того, в самой базовой оценке МЭА может быть изъян. Вполне вероятно, что ФТС (по базовым данным ЦДУ ТЭК) считает точнее – но сейчас эти данные намертво засекречены, вероятно, чтобы не пугать народ, что на самом деле лишь провоцирует желание исходить из худшего сценария. Кроме того, понятно, что экспортеры вовсю начнут использовать всякие способы, лишь бы успешно продать товар: левые мутные торговые компании, выключенные корабельные транспондеры, переливание нефти в открытом море, огромные дисконты, модификация документов, создание смесей, где российская нефть занимает меньшую часть, в результате чего весь товар получает "интернациональное" происхождение, равно как и иные меры.

В общем, рыночная хитрость действительно стала ответом – но эффективность всех этих способов, конечно же, не соответствует потерям. Кроме того, часть экспорта нефти и нефтепродуктов действительно будет переориентирована на Азию, но говорить о полном замещении тут никак нельзя в силу целого комплекса причин; в целом, по усредненным оценкам, из теряемых на европейском рынке 3-3,5 мбд удастся переориентировать хорошо если треть. Отметим также, что различные западные издания также дали свои оценки российских потерь экспорта. Bloomberg говорит о $22 млрд., Reutersо $40 млрд., Wall Street Journal цитирует цифру в $60 млрд.

Выглядит это все, конечно же, очень жестко, но сейчас такая ситуация, что сами по себе эти цифры ничего не значат. Да, страна не получит денег – но и импорт тоже катастрофически рухнул, и восстановления его не предвидится, лишь кое-какое залатывание дыр за счет "параллельного импорта", фактически, легализованной контрабанды. Соответственно, в первом приближении можно считать, что торговый баланс не особо и изменится относительно предыдущих времен – но потери возникнут в других местах, а именно в объеме добычи.

Дело в том, что процесс добычи нефти должен быть непрерывен технологически. Потеря спроса примерно на 20% российского производства поставит острый вопрос – а что делать с работающими скважинами? Остановить нельзя, после этого скважина, скорее всего, будет потеряна, а консервация – процесс непростой, требующий времени и денег. Впрочем, потери тут пойдут сами по себе – из страны ушел нефтесервис, отечественный развит слабо, так что "естественное" сокращение добычи в любом случае не за горами.

На этом фоне второй и третий факторы выглядят как некоторые вишенки на санкционном торте, бьющем по российской нефтянке. Так, ЕС, помимо выставленного нефтяного эмбарго, пусть и неполного, договорился с Лондоном (напомню, Великобритания вышла из ЕС и ныне сама по себе) о запрете страхования судов, которые могли бы возить российскую нефть, что способно нарушить и остающийся пока экспорт в третьи страны. Ожидается, что правительство страны вскоре выступит с запретом британским страховщикам вести свою деятельность в отношении транспортов с нефтью из РФ. Это серьезно: международная группа клубов взаимного страхования судовладельцев (фактически, ведущая мировая ассоциация страхования и перестрахования) находится в Лондоне, большая половина самих клубов тоже базируются в Лондоне, сама же ассоциация утверждает, что 90% перевозок по морю страхуются членами того или иного клуба, странового или регионального. Проще говоря, реализация этого плана в его худшем изводе способна очень сильно навредить морскому экспорту нефти куда бы то ни было: ни один сколько-нибудь приличный порт не пустит в свою акваторию незастрахованный корабль и груз. 

Наконец, третьим ударом по российской нефти выступил альянс ОПЕК, в его расширенном варианте – в виде участников сделки ОПЕК+. На этой неделе произошла встреча этих государств, на которой, как обычно это и бывает, обсуждался вопрос квот на добычу, балансирования рынка и постепенного выхода из сделки по сокращению добычи, которая была принята в ковидные времена. Ожидалось, что группа подтвердит изначальные планы нарастить общую квоту добычи на 432 тыс. баррелей в день, но участники пошли дальше и определили, что теперь для них имеет смысл действовать активнее и нарастить совокупную добычу на 648 тыс. баррелей в день, в полтора раза тем самым повысив скорость восстановления. Квоты, в рамках этого числа, были распределены по странам, но здесь важно то, что многие из ОПЕК+ имеют сейчас уровни добычи заметно ниже квот, оперативно нарастить добычу могут лишь КСА и ОАЭ. Такое решение об ускоренном восстановлении добычи должно давить цены вниз, хотя они, вообще говоря, и сейчас не очень высоки. Даже номинально нынешний баррель пока еще дешевле того, что добывался в 2008 году с пиковым уровнем $147, а с учетом инфляции нынешний баррель дешевле его примерно вдвое.

Итого: экспорт будет идти вниз, добыча будет идти вниз, стоимость, возможно, тоже отправится туда же – в конце концов, в этом году сделка ОПЕК+ должна прекратить свое существование, и в этом случае, по идее, можно ожидать возврат к конкурентным рыночным ценам. Кроме того, планетарная экономика явно замедляется, с заметными рисками ухода в рецессию, что также будет давить цены вниз в силу падения спроса. Само по себе на Россию это в моменте повлияет не сильно: экспорт лишь последует за импортом. Важно другое – а что будет потом?

А вот потом будет невесело. Будет какая-то нормализация, какая-то разрядка, возможно, какое-то снятие каких-то санкций, будет рост спроса на импорт, поскольку к этому моменту прорехи в экономической ткани страны станут просто зияющими, превышающими уже свершившуюся остановку производства автомобилей…но такими темпами у страны просто не будет достаточного количества экспортного товара, чтобы оплатить этот импорт. Надо понимать, что деньги за экспорт нефти кормят не только нефтяников и бюджет, посредством налоговой системы, эти деньги просачиваются по всей экономике, нельзя думать, что падение, скажем, доходов от экспорта на 5% даст только эти 5% потерь, они будут выше в силу этого мультипликационного эффекта. Впрочем, это, возможно, не имеет вообще никакого значения. Известно же – "мы, как мученики, попадем в рай, а они просто сдохнут", известно и не подвергается сомнению.

Хотя и это вторично: "покончив с собою, уничтожить весь мир", как было сказано в той самой песне Егора Летова.

Опубликовано 05.06.22 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.

Метки:
Россия, нефть

 
© 2011-2024 Neoconomica Все права защищены