Новая теория Материалы О нас Услуги Партнеры Контакты Манифест
   
 
Материалы
 
ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ПРОЧИЕ ТЕМЫ
Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги
 

Конец капитализма

22.06.2014

Текст: Евгений Крылов

Сперва я докажу вам, что капиталистическая система обречена на гибель, докажу с    математической непреложностью. И прошу вас не сердиться, если вам покажется, что я начал несколько издалека.

Джек Лондон, «Железная пята».

Про мировой экономический кризис и конец капиталистической системы сегодня не пишет разве что ленивый. Интернет пестрит изобилием статей на эту тему, каждый автор обычно предлагает свою оригинальную точку зрения. Вопреки сложившейся моде, эта статья не будет претендовать на какой-то новый подход к существующим социально-экономическим проблемам, а попробует дать общее представление о концепции известного российского экономиста Олега Григорьева, основателя НИЦ «Неокономика», которая кажется автору наиболее понятной и последовательной из всех существующих на сегодняшний день.

 

Научно-технический прогресс

Что такое научно-технический прогресс? Казалось бы, это хорошо известно: есть некий изобретатель, который придумывает новый станок, прибор, инструмент или способ производства. Потом находится некоторый предприниматель, который понимает преимущество нового изобретения и вкладывает деньги в его разработку, создание и использование. Вот собственно и всё: теперь у предпринимателя есть конкурентное преимущество, и он получает свою заслуженную прибыль (часть прибыли отдает изобретателю, разумеется), а человечество обогащается новой, полезной технологией. С такой точки зрения кажется, что никакого предела научно-техническому прогрессу нет и быть не может, так как творческие способности и жажда наживы человечества не ограничены.

Однако такой поверхностный взгляд не согласуется со многими хорошо известными историческими фактами. Например, чертежи автомобиля встречаются ещё у Леонардо да Винчи, но впервые собрать работающую модель удалось лишь в 1869 году, а массовое производство автомобилей началось лишь в XX веке. Паровая машина была изобретена задолго до Уатта, ещё во II веке, Героном Александрийским, а также русским механиком Ползуновым в одно время с Уаттом. Тем не менее, именно английский изобретатель совершил прорыв в развитии человечества. И таких примеров можно привести сотни.

Мы видим, что для развития важнейшую роль играет даже не столько сам факт изобретения, а сколько время и даже место, когда и где оно было сделано. Почему так? Почему одна и та же гениальная идея в одном случае привела к промышленной революции, а во всех остальных была бесславно забыта? Какие факторы влияют на научно-технический прогресс? Ответ покажется банальным, но в официальной экономической науке он практически не учитывается - это разделение труда.

Чтобы наглядно представить себе, что это такое и почему это главный, определяющий фактор развития, давайте представим себе, что мы каким-то образом запаслись всеми современными знаниями математики, физики и химии, а также знаниями того, как конкретно устроен мобильный телефон, и отправились на машине времени, скажем, в средневековую Европу, чтобы поразить тамошних жителей своими возможностями. И давайте даже немного сжульничаем и возьмем с собой все необходимые компоненты для мобильного телефона, но забудем что-нибудь одно, какую-нибудь мелочь. Например, провода. И вот приехали мы в замок к какому-нибудь герцогу, объявили себя магами невиданной доселе силы, правильно сложили все компоненты нашего магического устройства… но нам нужны провода. Выясняется, что в данном герцогстве провода не производятся (и правда, с чего бы это), однако вскоре становится понятно, что и в ближайших городах никто ничего ни про какие провода не слышал. Ладно, чтобы сделать провод, нам всего лишь нужно немного алюминия и трубопрокатный станок. Но, о ужас, про алюминий они тоже ничего не слышали! Значит, надо его добыть, очистить от примесей… Стоп, а где добывать-то будем? Значит, нам нужна ещё и геологоразведка. А трубопрокатный станок? Он из чего сделан? Из стали. Значит нам нужна железная руда, доменная печь, уголь. А уголь? Уголь мы тоже сами должны искать?.. А кто нас будет кормить всё то время, что мы по Европе в поисках угля ездим? (Как видим, крестьяне и фермеры тоже участвуют в производстве проволоки.) Наш герцог профинансирует наше предприятие? Вряд ли. Содержание гонцов или почтовых голубей обойдутся ему в тысячи раз дешевле, чем наше «изобретение». Удивительно, но оно просто не нужно в мире с низким уровнем разделения труда!

 

Развитые и развивающиеся страны

Так сложилось, что в экономике принято делить все страны на развитые и развивающиеся. Из примера с проводом становится понятно, что основным фактором, отличающим развитые и развивающиеся страны, является не превосходство белой расы или европейских культурных ценностей (или ещё чего-то в этом же духе), а уровень разделения труда, который сложился под воздействием самых разных, зачастую случайных исторических факторов. Тем не менее, жизнь есть жизнь и каким-то странам повезло: в них сложилась система разделения труда гораздо более развитая, чем в остальных. Могут ли они торговать друг с другом? Как мы уже видели, любые промышленные товары, произведенные в развивающихся странах (т.е. с низким уровнем разделения труда), будут совершенно неконкурентоспособны (в силу низкого качества либо высокой цены), поэтому они их могут только закупать у развитых стран. Продавать же им придется только самые простые и примитивные товары – например, сырьё. Если там была какая-то промышленность, то она исчезнет. Это не чья-то злая воля, это беспощадные законы рыночной торговли: в более развитой стране система разделения труда получает ещё больший стимул к развитию, а в менее развитой – деградирует. В этом смысле, издевательством звучит слово «развивающиеся страны». Мы-то с вами видим, что никуда они не развиваются. Это скорее сырьевые страны или страны, продающие свою дешевую рабочую силу, такие как Китай, Индия, Мексика и т. п.

Всё вышеописанное мы хорошо знаем на примере позднего СССР и современной России. Это не кто-то, а мы сами развалили свою автомобильную промышленность, отказавшись от «Жигулей» в пользу иномарок. И нас можно понять: соотношение цены и качества этих машин было несопоставимое, то же самое можно сказать про любые другие хоть сколько-нибудь высокотехнологичные товары. Но оно таким было вовсе не потому, что советские рабочие и инженеры были хуже американских. Если кто-то сомневается, то нужно вспомнить, что было довольно честное соревнование под названием космическая гонка, а потом и гонка вооружений, которые красноречиво свидетельствуют о том, что в этом США и СССР были примерно равны. Тем не менее, ни для кого не секрет, что товары массового потребления, производимые в Советском Союзе, были в разы хуже, чем на Западе. И объясняется это в первую очередь тем, что они производились в разных системах разделения труда. И винить в этом, в общем-то, некого.

Возникает закономерный вопрос: а нельзя ли, проводя целенаправленную политику, создать у себя в стране систему разделения труда, сопоставимую с западной? К сожалению, сейчас уже нельзя. Это удавалось раньше: в 19-ом веке - Германии и Японии, а в первой половине 20-го, ценой тяжелейших социальных потрясений – Советскому Союзу. Но тогда речь шла о совсем других масштабах: в те времена в системах разделения труда участвовали всего лишь десятки миллионов человек. И, например, СССР 30-х годов с его 150 миллионами человек вполне мог создать такую же. Но те времена невозвратно прошли, сейчас западная система разделения труда (с центром в США) стала действительно глобальной, в ней задействовано примерно 3 миллиарда человек. Ни одна страна мира не сможет тягаться с таким монстром.

Казалось бы, это звучит как приговор для России: законы экономики не оставляют ей никакого другого места в мире, кроме как сырьевого придатка развитых стран. Но эти же законы дают нам подсказку, что искать выход нужно не в экономике, а в сфере государственного управления. А для того, чтобы понять, при чем здесь вообще государство и почему существующие модели управления больше не годятся, необходимо разобраться в таком явлении, как мировой экономический кризис, и в том, какие вызовы он ставит перед мировым сообществом вообще и перед Россией в частности.

 

Разделение труда и мировые кризисы

Вся история мировой экономики – это история роста производительности за счет разделения труда. Сначала это проявлялось в разделении ремесленничества и сельского хозяйства, росте городов. Затем в переходе к мануфактурному производству, где каждый работник выполняет только одну, строго определенную функцию. А затем и к машинному производству, где одни работают на станках, а другие - эти станки производят и ремонтируют. При этом опять-таки не надо забывать о фермерах, которые снабжают всю эту систему продовольствием, торговцах, осуществляющих обмен между всеми участниками системы, людях, работающих на транспорте, и т. д. и т. п. Вся бегло описанная здесь картина обычно именуется реальным сектором экономики. Следует обратить внимание, что с каждым следующим уровнем разделения труда резко возрастает роль торговли. В самом деле: чем эффективнее у вас производство, тем больше вы производите товаров, тем сложнее их все распродать. То есть углубление разделения труда возможно только за счет развития торговли и сопутствующих ей финансовых институтов: банков, бирж, страховых компаний и т. п. Все в совокупности они образуют так называемый финансовый сектор экономики. Именно благодаря ему (при наличии благоприятных условий) создаются предпосылки к повышению производительности за счет разделения труда и переходу на новый технологический уровень.

Как это происходит? Мы это уже видели на примере развитых и развивающихся стран: купец (представитель финансового сектора) видит разницу цен на сложные товары в разных системах разделения труда и организует между ними торговлю. В результате, часть производств не выдерживает конкуренции и разоряется, или же они вынуждены переключаться на производство простых товаров, т. е. уровень разделения труда здесь падает, а все сложные товары приходится закупать из высокоразвитой системы. Нагрузка на производителей в высокоразвитой системе растет, и они становятся заинтересованы в повышении эффективности за счет углубления разделения труда. Таким образом, в результате деятельности финансового сектора две системы разделения труда объединяются в одну, но состоящую из двух принципиально разных по развитию частей: технологическую (т.н. «ядро капиталистической системы») и сырьевую.

По мере того как торговля между развитой и развивающейся страной налаживается, прибыли финансового сектора падают. (Это опять-таки не чья-то злая воля, а законы рынка.) В поисках прибыли ему приходится находить новые страны, которые можно так же присоединить. Таким образом, финансовый сектор осуществляет важнейшую функцию – расширение капиталистической системы. Стремительному росту экономики и техническому развитию, начиная с эпохи Великих географических открытий, мы обязаны именно этому процессу. Изменения в экономике и технике привели к изменениям в социальной, политической и культурной жизни общества. В результате и возник тот мир, в котором мы с вами живем.

Что же происходит, когда капитализму больше некуда расширяться? Когда финансовый сектор больше не видит возможности получить прибыль за счет включения новых территорий в систему разделения труда? Ответ мы хорошо знаем из истории.

К концу 19-го века в мире отчетливо сформировалось 4 технологических центра: Англия, США, Германия и Япония. (Все остальные страны тем или иным образом были встроены в системы разделения труда этих центров.) Они не могли найти новых территорий, которые можно включить в свои системы в качестве источников сырья и рынков сбыта, поэтому начали борьбу за уже имеющиеся. Сначала она велась только экономическими методами и привела к тяжелейшему на тот момент экономическому кризису – Великой ценовой депрессии 1873—1896 годов (или Долгой депрессии). (Здесь следует заметить, что кризисов в истории капитализма насчитывается великое множество, и большинство из них связано с некоторыми особенностями работы финансового сектора – т.н. финансовыми пузырями. В этой же статье мы рассматриваем только самые масштабные и важные для мировой истории кризисы, связанные с остановкой разделения труда в глобальном масштабе.) Реакцией государств на кризис стал рост госзаказов (в первую очередь в военной сфере), что несколько оживило экономику, но привело к крупнейшей на тот момент войне и попытки передела мира военным путем. (Забавный факт: Россия входила в германскую технологическую зону, но по ряду причин воевала на стороне Англии.)

Итоги Первой мировой войны хорошо известны: она не решила проблему «лишних» технологических центров. Снова финансовый сектор исчерпал все возможности для расширения и наступил новый мировой кризис – Великая депрессия (1929-1939). Снова реакцией государств был рост заказов и милитаризация (и опять она принесла некоторое облегчение экономике).  Ситуацию усугубляло то, что Германии удалось восстановить свою систему разделения труда, а Советскому Союзу «с нуля» создать собственную. Новая мировая война была неизбежна и все это понимали.

После Второй мировой войны осталось две системы разделения труда: американская и советская. (Германская и японская были физически уничтожены, а английская перестала существовать в результате различных дипломатических перипетий.) Они получили возможность расширяться, но вскоре столкнулись с той же проблемой: дальнейший рост производительности за счет разделения труда стал невозможен. В советской истории это явление известно как эпоха застоя, в западной – стагфляция 70-х годов. В США и СССР пытались по-всякому решать эту проблему, но кардинальный выход мог быть только один – кому-то придется исчезнуть. Поскольку настоящая война была уже невозможна, то полным ходом шла война холодная.

Результатом «холодной войны» стал развал СССР и всего Восточного блока. Советская система разделения труда распалась, а страны бывшего соцлагеря стали встраиваться в западную систему разделения труда в качестве сырьевых придатков. Финансовый сектор получил ещё один, на этот раз последний глоток свежего воздуха. Это способствовало волне компьютеризации, распространения мобильной связи, новаций в автомобильной промышленности… Казалось, капитализм преодолел последнюю преграду и теперь будет развиваться неограниченно. Но законы экономики действуют неумолимо, независимо от того, знаем мы их или нет. Возможности дальнейшего разделения труда вскоре снова исчерпались, потому что население Земли, как известно, конечно. Финансовый сектор перестал нормально работать, что неминуемо должно было привести к новому мировому кризису, который мог начаться где угодно. И он начался в 2007 году на рынке ипотечного кредитования США, и в короткие сроки распространился по всему земному шару и на все отрасли экономики. Он продолжается до сих пор, обостряя все существующие политические и социальные проблемы.

 

Пути выхода из кризиса

Будущее, в отличие от прошлого, невозможно изучить или понять, зато его можно создавать. То, каким будет выход из кризиса, зависит от того, кто первый создаст работающую систему, обеспечивающую хоть какой-нибудь прогресс, и подаст тем самым пример остальным. Но пока ни у кого нет даже идей. Сразу заметим, что стандартный метод выхода из мировых кризисов (мировая война) сейчас непригоден даже чисто теоретически, так как в мире сложилась единая система разделения труда с одним технологическим центром (в США) и победа в новой мировой войне никому не принесет выгоды – все понесут только громадные убытки. Поэтому можно смело сказать, что человечество стоит сейчас перед самым масштабным вызовом в своей истории. Нынешний мировой кризис – это конец целой эпохи роста разделения труда за счет деятельности финансового сектора.

В принципе, исходя из всего вышеизложенного, можно понять, что нужно научиться делать, чтобы обеспечить прогресс. Во-первых, проводить разделение труда осознанно, а не стихийно - за счет работы финансового сектора. А во-вторых, разрабатывать пути научно-технического прогресса, не основанные на разделении труда или менее чувствительные к уровню разделения труда, чем это было до сих пор. Казалось бы, ничего сверхъестественного. (И действительно, какие-то зачаточные элементы этого - преимущественно в военно-промышленном комплексе - мы видели в СССР. Однако заметим, что СССР всё же не справился с этими задачами и прекратил своё существование.) Но кто это сможет сделать на практике? И как? Ответов ни у кого нет.

И хотя способ выхода из кризиса никому не известен и, более того, нигде даже не намечается, некоторые тенденции можно проследить уже сейчас. Во время кризиса разоряются (и будут разоряться) крупнейшие корпорации. Они переходят под контроль государств. Но государства не могут ими эффективно управлять! У них нет для этого соответствующих инструментов и - самое главное – нет подходящих людей. И в этом нет ничего удивительного: последние несколько сот лет весь прогресс и всё развитие осуществлялся за счет капитализма, государства лишь паразитировали на успехах капиталистической системы, собирали налоги в казну и абсолютно бездарно ею распоряжались, потому что всегда знали, что в следующем году они соберут ещё больше налогов, которые можно будет также бездарно пускать на ветер. В результате все элементы государственного аппарата, которые могли бы обеспечивать хоть какой-то прогресс (если такие были) полностью атрофировались. Подавляющее большинство современных государств уже не способны ни к каким планомерным целенаправленным действиям, не способны самостоятельно вырабатывать повестку дня, не способны ни к какой рефлексии и даже осознания того масштаба проблем, которые перед ними стоят.

Рассмотрим подробнее, чего же не хватает современным государствам. Главная, характерная особенность любого предпринимателя – ответственность, способность брать на себя риски. Ведь когда он вкладывает свои деньги в какое-либо предприятие, он никогда заранее не знает: выиграет он на этом или прогорит. Всегда есть риск потерять вообще всё. Зато в случае успеха его ждёт существенное умножение капитала. И это является для него основным стимулом и заодно мотором развития всей капиталистической системы. Для чиновника основным стимулом является тоже умножение, но не капитала, а своей личной власти, влияния на других людей в виде продвижения по карьерной лестнице. Но для осуществления своей цели ему нужно не брать на себя ответственность, а наоборот – любыми путями ограждать себя от всякой ответственности, от даже малейшего риска. (Иначе в случае неудачи он окажется «крайним».) И тут дело даже не в конкретных персоналиях – так устроена система.

Итак, мы видим, что предприниматели перестали способствовать прогрессу, потому что исчерпали все доступные им ресурсы, а чиновники в принципе никогда не были приспособлены для этой цели. То есть нам нужен совершенно новый тип людей, объединяющих в себе функции чиновников и предпринимателей, и принципиально новая социальная система, в которой они будут работать. Как должна быть устроена эта социальная система? Вопрос творческий. Никто не знает. Надо пробовать.

 Есть идея, что она должна быть основана на новой иерархии. До сих пор человечество знало две иерархии. Иерархия власти существовала с первобытных времен (впрочем, она есть и у животных) и в ней до сих пор работают чиновники, военные и т. п. С появлением денег появилась иерархия «денежных мешков», соревнование кто богаче. Сейчас мы её можем наблюдать на страницах журнала Forbes, например. Как будет выглядеть новая иерархия? Опять-таки это зависит от того, кто её первый применит (остальные просто скопируют). Возможно, это будет иерархия проектов: тому, кто готов взяться за какой-то проект, выделяются соответствующие ресурсы, он наделяется необходимыми полномочиями, но он несет полную личную ответственность за проект. Если он этот проект выполнил успешно, то ему дают более крупный проект, а вместе с ним больше ресурсов и полномочий. Если он и с ним блестяще справился, то дают ещё более крупный и т. д. Если он какой-то проект провалил, то он падает в самый низ иерархии и теперь ему снова предлагают только самые маленькие проекты. Получается своеобразный чиновник-предприниматель, который действует как чиновник в том смысле, что подчиняется государству, но в то же время несет полную личную ответственность, как предприниматель, так же рискует (но уже не капиталом, а карьерой или некоторыми элементами карьеры) и, например, получает некий процент от стоимости выполненного проекта в качестве дополнительного стимула. Понятно, что идея не нова, но именно сейчас, в условиях глобального кризиса, она становится особенно актуальна.

Только создав подобную структуру, можно надеяться найти пути выхода из кризиса и дальнейшего экономического роста, а заодно решить накопившийся ком социальных, культурных и других проблем. Она не решит их мгновенно: у такой проблемы, как мировой кризис, нет и не может быть простого решения. Но она будет способно самостоятельно, планомерно ставить задачи и искать способы их решения. Она будет аккумулировать в себе самых энергичных, талантливых и ответственных людей, которые в состоянии и хотят взяться за решение важнейших общественных проблем.

 

Путь России

Когда мы обсуждали взаимодействие развитых и развивающихся стран, мы пришли к неутешительному выводу, что в сложившейся глобальной экономической системе у России нет и не может быть другого места, кроме как сырьевого придатка развитых стран. Многих такое положение не устраивает, и они мечтают его изменить. Как мы уже понимаем, действуя чисто экономическими методами и основываясь на прежних представлениях о научно-техническом прогрессе, это сделать в принципе невозможно. Но разразившийся в 2007-2008 годах мировой кризис дает России новый, совершенно неожиданный шанс, которым, конечно, необходимо воспользоваться. (Потому что второго шанса история может и не предоставить.)

Речь идет о создании новой социальной структуры чиновников-предпринимателей. Здесь у России есть реальные шансы стать первой и занять центральное место в будущем посткапиталистическом мире. Здесь много смелых, талантливых, оригинально мыслящих людей. Ещё сохранились люди, которые жили и работали при двух разных социально-экономических системах, которые хорошо понимают преимущества и недостатки каждой из них. В России ещё остается одна из лучших систем образования в мире. Много патриотично настроенных людей, которые хотят для своей страны лучшего будущего. К тому же, в России есть вы, лично вы, люди, которые дочитали этот текст до конца и  пытаетесь осознать масштаб стоящих перед миром проблем и основные направления, в которых можно искать выход. И наконец, России уже не привыкать предлагать миру альтернативные пути развития: раз не получилось в 20-м веке, почему бы не попробовать в 21-м?

Метки:
США, Государство, Россия, История капитализма, деньги, Мировая экономика, Будущее, Разделение труда, СССР

 
© 2011-2024 Neoconomica Все права защищены