Новая теория Материалы О нас Услуги Партнеры Контакты Манифест
   
 
Материалы
 
ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ПРОЧИЕ ТЕМЫ
Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги
 

Я тебя породил...

03.05.2012

I. Введение

В связи с экономическим кризисом и кризисом современной капиталистической системы в прессе все чаще появляются публикации с размышлениями  о том, каким образом нынешний капитализм должен быть трансформирован (иные варианты как будто не рассматриваются вовсе), чтобы сохранить хотя бы основы социально-экономического строя.

Этот строй притом называется финансовым капитализмом, глобализированным капитализмом, социальным капитализмом и еще десятком других наименований, не поддающихся определению.

Известно, что К. Маркс не употреблял термин капитализм, а в научный оборот он был введен книгой В. Зомбарта "Современный капитализм" (1902 г.) Слово капитализм появляется в "Словаре политических наук" после войны 1914 г., и только в 1926 г. ему посвящается статья в Британской энциклопедии. В словарь Французской академии слово вошло в 1932 году (с определением: капитализм, совокупность капиталистов)[1].

Нужно отметить, что удовлетворительного определения капитализма так и не было дано[2], а его понимание с течением времени менялось, и порой значительно: в литературе рассматриваются торговый и промышленный капитализм, потребительский капитализм, когнитивный капитализм, чистый капитализм, незападный капитализм, государственный капитализм. Представляется, что уже сам этот термин давно утратил смысл.

Чувствуя это, иные из авторов акцентируют внимание на том, что современный экономический строй капитализмом назвать никак нельзя, хотя бы в силу высокой зарегулированности государством.

И в этом месте и возникает главный вопрос – о роли государства в формировании капиталистической системы (ее, впрочем, в силу неопределенности понятия более правильным представляется называть современной социально-экономической системой).

В качестве источников капиталистической системы, или ключевых факторов, повлиявших на ее становление, обычно называют развитие денежного обращения, торговли и финансовой системы в Средневековой Европе, колониальные захваты, развитие частной собственности  и процесс «огораживания» в Англии, развитие мануфактурного производства и т.д. При этом государству в деле формирования капитализма отводится второстепенная роль, если таковая признается вообще. 

Господствующие подходы исключают активную роль государства  в экономической политике.  В марксизме государство — не более чем надстройка над экономическими отношениями. Либерализм в крайнем его проявлении рассматривает государство как некоего врага, который мешает развитию рыночных отношений и годится только на роль «ночного сторожа». В то же время умеренный либерализм признает за государством необходимость выполнения некоторых функций — например, защита частной собственности, обеспечение правопорядка, помощь бедным слоям населения, защита национального суверенитета — но сталкивается с проблемой методологического характера. Государство существует, и поэтому на него можно возложить определенные функции, но для этого ли существует государство?

Иными словами, под воздействием идеологии и теоретических рассуждений  сформировалось представление о некой модели экономики, где роль государства неясна и неопределена. На практике это вызывает судорожные метания, наиболее ярко проявляющиеся во время кризисов, когда государство вынуждено брать на себя не принадлежащие ему  функции (например, по спасению банковской системы, управления предприятиями), с которыми в дальнейшем справляется предсказуемо плохо.

Мы в этой (и последующих) статьях будем отстаивать тезис, что современная социально-экономическая система была сформирована в ходе эволюции государственной (властной) системы[3]. А капитализм, как бы его ни называли сейчас, был порожден средневековым феодальным государством.

 

II. Шаг в сторону

Системообразующая роль абсолютистского государства в формировании торгового имануфактурного капитала, а также в процессе первоначального накопления капитала повсеместно прослеживается на примерах из истории экономики.

Наиболее ярко о роли государства говорит П.Андерсен в книге «Родословная абсолютистского государства». Парадоксом абсолютизма он считает его предназначение защищать собственность и интересы аристократии, но в то же время способы, которыми обеспечивалась эта защита, могли одновременно обеспечивать и интересы молодого торгового и мануфактурного классов. В качестве таких инструментов перечилсяются: централизация политической власти  и правовой системы, упразднение многих барьеров во внутреннней торговле и введение пошлин против иностранных конкурентов, доходные инвестиции для ростовщического капитала, выражавшиеся в многочисленных займах государствам, спонсирование торговых кампаний и колониальных захватов. Иными словами, абсолютистское государство «выполняло некоторые функции первоначального накопления, необходимые для окончательного триумфа самого капиталистического способа производства».   

Говоря о конкретных моделях зарождения капитализма, многие историки акцентируют внимание на развитии мануфактурного производства, которое как будто бы преобразилось позже в фабричное с высоким уровнем разделения труда и массовым производством. Однако механизм такого преображения при этом не прослеживается, даже в неявном виде.

Нужно отметить, что историками выделяются разные типы мануфактур: мелкие семейные, рассеянные мануфактуры, так называемые «фабрики, собранные воедино», фабрики с машинами[4].

В общем случае необходимыми признаками мануфактуры считаются ручной труд, внутримануфактурное разделение труда и закрепление разделения труда в специализации и в специализации предметов труда, которые развиваются в процессе производства.

Известно, что во Франции мануфактуры целенаправленно и массово создавало государство, самым ярким примером чего стали королевские мануфактуры Кольбера  в XVIIвеке (сам Кольбер называл мануфактуры экономическими полками государства, а корпорации — его резервами). Также были распространены привилегированно-частные мануфактуры, пользовавшиеся поддержкой со стороны государства.

Трудности для появления частных мануфактур хорошо иллюстрирует пример России. Здесь первые мануфактуры были созданы государством в начале XVIIвека и обслуживали нужды двора. Активно внедрялись мануфактуры при Петре I, однако все они пользовались широкомасштабной поддержкой государства при передаче их частным лицам: предоставление субсидий деньгами  и материалами, обеспечение владельцев дешевой рабочей силой. Иными словами, процесс внедрения мануфактур в частный сектор был очень трудоемким.

Искусственный характер мануфактур подтверждает и то, что без государственной поддержки большая их часть быстро исчезала, оставаясь без денег и контрактов.

Принято считать, что классические формы капиталистичеких мануфактур появились в Англии. В качестве причин называются низкая регламентация со стороны государства и работа на рынок. 

Это действительно так. Однако за всем этим стоит долговременная протекционистская политика Англии, в том числе связанная с конкуренцией с Голландией. Это выражалось как в установлении первенства в различных колониях, так и торговых войнах, одним из самых ярких знаков которых стал Навигационный акт (1651 г.) Кромвеля. Акт разрешал внешнеторговые операции только на английских судах или на судах страны-поставщика. Другим ярким примером протекционистской политики стало учреждение в 1694 г. Банка Анлглии, который, в числе прочего, выступал централизованным кредитным механизмом для финансирования военных действий, а также поддерживал создание общенациональной инфраструктурной коммерческой сети. А.Смит писал, что «...с начала правления Елизаветы английское законодательство проявляло особое внимание к интересам торговли и мануфактур, и, действительно, не существует в Европе страны, не исключая даже Голландии, где закон более благоприятствовал этому роду деятельности».

 Тем не менее, мануфактуры сами по себе не стали провозвестниками капитализма. О мануфактурах Бродель пишет, что в этих областях «итог деятельности доиндустриального капитализма был скорее отрицательным», а капиталист той эпохи — это крупный купец, занятый в многочисленных видах деятельности и не втягивавшийся целенаправленно в производство[5]. При этом капиталы двинутся в производственный сектор только с началом промышленной революции (последняя треть XVIIIвека), когда промышленность станет сектором с растущей прибылью. 

 

III. Истоки

О термине капитализм можно спорить долго, однако по нашему мнению ключевой характеристикой капиталистической системы является постоянное углубление технологического разделения труда. Это означает удлинение производственных цепочек, упрощение операций, повышение специализации. Запуск и поддержание этого процесса возможен только в случае массового производства унифицированных, стандартизированных товаров. Следовательно, поиски истоков капитализма необходимо вести в направлении масштабного заказа на однотипные товары.

Единственным заказчиком и потребителем такой продукции могли быть только абсолютистские государства, создававшие системы профессиональных наемных армий для войн друг с другом.

Основной причиной таких войн становилась конкуренция за ресурсы, которая и представляла необходимость создания национального товарного сектора.

Нужно отметить, что абсолютистское государство выросло из государства феодального, которое первые признаки национального стало проявлять  еще в конце XIII- начале XIVвека в процессе борьбы между церковной и светской властями. Успешность зарождавшихся национальных монархий была обусловлена с одной стороны, поддержкой национальных королей папской иерархией против имперских властей, с другой стороны, поддержкой централизованных монархий городами и зарождавшейся городской буржуазией против местных феодалов.  В прошлых статьях было показано[6], по каким причинам произошло отделение власти от собственности: в  результате чего верховным носителем власти в абсолютистском государстве стал монарх, хотя аристократия сохранила и даже упрочила положение в своих владениях.

В абсолютистском государстве господствующим оставался тот же класс, что и в средневековье — феодальная по своему происхождению аристократия. Владение землей здесь окончательно приобрело наследственный характер. Кроме того, в силу низкого уровня сельскохозяйственного производства и сравнительно невысоких объемов торговли, война была самым быстрым способом получения дохода. П. Андерсон пишет, что «аристократия была землевладельческим классом, родом занятий которого была война: внешние приобретения были не ее общественной целью, а внутренней функцией ее экономического положения»[7]. Землю, являвшуюся тогда чуть ли не единственным источником дохода, нельзя увеличить, а можно только переделить.

Таким образом, борьбу за ресурсы необходимо понимать как борьбу за налогооблагаемую базу и возможность увеличения разными путями ренты, получаемой с земли[8].

Макиавелли в начале XVIвеке писал: «Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны...» Кольбер веком позже подтолкнул Людовика XIVк вторжению в Голландию словами: «Если король подчинит все Объединенные провинции своей власти, их торговля станет торговлей подданных его величества, и ничего больше не надо будет просить». 

В итоге война стала тем двигателем, запустившим производственные процессы в Европе. У.Мак-Нил пишет, что  «искусство войны стало распространяться в европейской среде с быстротой, которая вознесла его до недосягаемых прежде высот. Всемирная история 1500 – 1900 гг. подтверждает уникальность Европы в этой сфере...»[9] Во все время, пока абсолютистские государства доминировали на Западе, время мира было скорее исключением, чем правилом. Так, за весь XVI  век было только 25 лет без масштабных войн в Европе, а в XVIIвеке было всего 7 мирных лет.

В свою очередь, большое количество конкурирующих территорий стало следствием борьбы между церковной и светскими иерархиями, поддерживавших отдельные территории в борьбе друг с другом.

В Высокое средневековье Италия была наиболее раздробленной частью Европы, где войны с империей, между отдельными княжествами и между соседними городами были практически нормой. Из-за политической раздробленности в Италии наемные войска впервые в Европе стали обыденным явлениям. Во время борьбы за вольность вооруженной силой городов было ополчение. Позже, когда города сами стали феодалами, содержать ополчение было опасно, и города прибегали к найму профессиональных вооруженных отрядов, которые заключали контракт с властями города.

Уже в XIVвеке война стала сильно коммерциалиализована и стала делом частного капитала. Появление профессиональных армий стало толчком к развитию ремесленного производства оружия. Понятно, что изначально в этом деле также лидировала Италия (Арсенал в Венеции долго оставался крупнейшим в Европе), в частности в использовании артиллерии, технологию производства которой переняла османская армия в XVвеке. Названия некоторых орудий — «колонборна»-кулеврина, «бал-емез»-искаженное ballomezzo— ярко свидетельствуют об этом[10].

Значительную роль частного капитала доказывает процветание нейтрального Льежского епископства, ставшего важным центром оружейного производства в конце VXвека. Епископство не подчинялось власти ни одного их монархов и пользовалось значительными налоговыми льготами. В Европе было несколько десятков подобных регионов, способствовавших развитию предпринимательства.  

В свою очередь, самым известным частным военным предпринимателем начала XVIIвека стал  Альбрехт фон Валленштейн, который из подрядчика на службе императора превратился практически в самостоятельного правителя, организовав в своих поместьях в Богемии мануфактуры по производству оружия. Валленштейн фактически создал частную армию, воевавшую как по найму, так и занимавшуюся грабежами.

 

IV. Взлет

Какова же была роль государства в военной экономике? Во-первых, это приницпиальное изменение типа армии. Так, с XVIвека европейские армии становятся профессиональными и действующими на постоянной основе. Самым известным военным реформатором новой эпохи стал  Морис Нассау, принц Оранский (1567 – 1625 гг.), капитан-генерал Голландии. Морис Оранский осуществил несколько нововведений, определивших облик армии вплоть до XXIвека. В их числе было нехарактерное для армий его времени введение использования лопат; солдатам было поручено создавать окопы во время вражеских осад. Вторым важным нововведением было совершенствование строевой выучки. Так, процесс перезаряжения мушкета был разделен на 42 действия, которые отрабатывались соладатами (уже здесь мы видим разбиение сложной операции на последовательность простых и натаскивание исполнителей на четкое следование технологической карте). Третьей важной новинкой стало введение маршировки и муштры. Также Морис Оранский первый основал первую в Европе военную академию для офицерства (1619 г.)

После реформ Мориса Оранского реакция пошла по всем государствам Европы. Следующей страной, реформировавшей свою армию по голланскому была Швеция. Успешная военная реформа позволила Швеции вмешаться в Тридцатилетнюю войну и даже переломить ее ход.Стоит отметить, что Петр Iв войне со шведами воевал с одной из самых сильных армий в Европе. Министр французского короля Ж.-Б. Кольбер был вдохновлен именно шведским опытом.

Важным итогом этих реформ стало появление единых стандартов организации, вооружения[11], обмундирования. Также была выстроена четкая иерархичная командная структура, начиная от верховного главнокомандующего.

Во-вторых, это военные налоги. Так, первый регулярный национальный налог — tailleroyale—  во Франции был предназначен для финансирования первых регулярных подразделений середины XVвека. К середине XVIвека около 80% доходов испанского государства шло на военные расходы. К середине XVIIвека ежегодные расходы королевств континентальной европы были преимущественно посвящены подготовке или ведению войны. В 1789 году около двух третей государственных расходов Франции было ассигновано на военные нужды[12].

Во-третьих, это увеличение армий. Так, ко второй половине XVIIвека четко обозначилась тенденция на увеличение численности армий см. Таблицу 1[13].

Таблица 1. Изменение численности ряда западноевропейских армий в последней четверти XV – конце XVI в.

Годы Испания Франция Империя Британия Швеция Голландия
1470-е 20 40 25 -
1550-е 150 50 20 -
1590-е 200 80 30 15 20
1630-е 300 150 45 50
1650-е 100 100 30 70 70
1670-е 70 120 50 63 110
1700-е 50 400 100 87 100 100

В-четвертых, это вмешательство в экономику и подчинение ее нуждам военного времени.

Историки считают, что первой на этот путь вступила Испания. В связи с долговременной войной между Испанией и Нидерландами в XVIвеке, испанская корона увеличила на 50% производительность главных испанских оружейных мастерских в Гипускоа и Бискайе в период с 1570 по 1591 гг. Выпуск составил 20 тыс. аркебуз и 3 тыс. мушкетов, не считая холодного оружия[14].

Если во Франции в XV–XVI веках было около 50 мануфактур, то благодаря  Кольберу в 60-х – начале 80-х гг. XVII века было создано более 300 мануфактур, в том числе 10 металлургических и металлообрабатывающих, 19 производивших оружие и 24 выпускавших корабельные снасти и материалы. Почти вдвое вырос тоннаж французского торгового флота. Военные расходы составили  рост с 21,8 млн. ливров в 1662 г. до более чем 100 млн. ливров в 1679 г.[15] Частные производители также продолжали существовать. Так, в XVIIIвеке частные поставщики обеспечивали французскую армию оружием и припасами. Однако мушкеты производились по заказу крупных промышленников, а процесс контролировался государственными чиновниками, которые следили за соответствием продукции государственным стандартам. Это можно назвать прототипом института «военной приемки», в годы перестройки переросшего в тотальную госприемку. 

В России в числе первых казенных мануфактур были созданы Пушечный двор, Оружейная палата — также для военных нужд. Расцвет мануфактурного строительства был связан с Северной войной. Самой крупной мануфактурой в то время стала Адмиралтейская верфь в Санкт-Петербурге, где строили не только корабли, но и все необходимое для их оснастски. Правительство привлекало купцов к строительству мануфактур, освобождая их от ряда повинностей. То же касалось и рабочих: их освобождали о тподатей, службы в армии (последний институт сохраняется и по сей день).

Война послужила толчком к возникновению металлургического производства. Приведем цитату из Броделя[16]: «Металлургическое производство появилось в Брешии, на венецианской территории, с XV в.; очень рано – в Штирии, вокруг Граца; вокруг Кельна, Регенсбурга, Нердлингена, Нюрнберга, Зуля (здешний германский арсенал вплоть до его разрушения Тилли в 1634 г. был самым значительным центром военного производства в Европе); в Сент-Этьенне, где в 1605 г. насчитывалось больще 700 рабочих. Не говоря уж о шведских доменных печах, построенных в  XVII в. с участием голландского или английского капитала; тамошние заводы до Геера[17] окажутся способны сразу же, или почти сразу, поставить 400 артиллерийских орудий, которые позволят Соединенным Провинциям в 1627 г. остановить продвижение испанцев к югу от рейнской дельты».

Понятно, что для управления и снабжения армий централизованные структуры абсолютистского государства были просто необходимы. А экономика в целом, и рост  мануфактурного производства, в частности, был тесно связан с военными заказами.

Отечественный исследователь В.И. Павлов отмечал: «...В европейских государствах эпохи генезиса капитализма система распределения оказывала прямое воздействие на производство посредством военных заказов позднефеодального абсолютистского государства. Они повлекли за собой создание достаточно стабильной сферы интендантского потребления. Только абсолютизм создает реryлярную армию с однотипным вооружением и обмундированием, что позволяет наладить массовое производство стандартного холодного и огнестрельного оружия и боеприпасов определенных калибров. Тем самым на место искусников-оружейников, которые каждый раз следовали вкусам мастеров одиночного поединка, пришла капиталистическая мануфактура, выполнявшая массовые заказы интендантства. Соответственно с введением единой формы для солдат и офицеров армия стала крупным потребителем стандартных тканей и обуви. Таким образом гарантировался сбыт продукции капиталистических мануфактур. Важным стимулятором технического прогресса в мануфактурном производстве были заказы военно-морского флота...»[18]

Таким образом, абсолютистское государство фактически стало создателем централизованно управляемой массовой индустрии с относительно высоким уровнем разделения труда и источником научно-технического прогресса. 

Усиление национальных армий и рост производства открыли дорогу к широкомасштабной колониальной экспансии несколькими самыми богатыми государствами. Заморские экспедиции и развивающееся плантационное хозяйство поддерживало заказами мануфактуры и позволяло содавать и содержать новые армии. Как точно отметил У. Мак-Нил, Европа вошла в самоусиливающийся цикл. Капитализм, а вместе с ним и современная социально-экономическая система, исторически являются побочным продуктом развития государства и его административных и властных структур. Судьба современной экономической модели будет определяться тем, сохранится ли традиционное понимание роли государства в экономике и вообще государство в своем изначальном виде, или изменится — и мир перейдет к новым формам социально-экономической реальности.

 

 

Опубликовано на ресурсе «Идеи для будущего»: http://ideas4future.info 

 


[1]  Бродель Ф. «Матариальная цивилизация», т. II. "Игры обмена".

[2] В силу этого некоторые предлагали понятие сузить (Люсьен Февр), некоторые вообще изъять (Герберт Хитон).

[3] Об этом говорят и некоторые историки, работающие в русле марксистской традиции, далекой от ортодоксии (Бродель, Лахман), а также некоторые истории немарксистской школы, отчасти, например, У. Мак-Нил.

[4] Бродель пишет, что еще в  XVIII слова фабрика и мануфактура употреблялись как синонимы.

[5] Бродель, «Материальная цивилизация», т. II. “Игры обмена”.

[6] Со статьями «Как появился свободный капитал, или война между папой и императором» и «Кто выпустил на волю деньги. Капитализм — историческая случайность, замешанная на закономерности» можно ознакомиться на нашем сайте http://neoconomica.ru/ в разделе «Элитология». 

[7] Андерсон П. «Родословная абсолютистского государства».

[8] В то время как при, например, промышленном капитализме основной способ увеличения богатства — аккуммуляция капитала и внедрение новых технологий производства.

[9] Мак-Нил У. «Восхождение мощи».

[10] Нефедов С. «История России» т. I.

[11] В 1599 г. Морис лично потребовал, чтобы армии под его началом были вооружены  единообразными ружьями. Мак-Нил У. «Восхождение мощи».

[12] Андерсен П. «Родословная абсолютистского государства».

[13] Там же.

[14] Пенской В.В. «Великая огнестрельная революция».

[15] Там же.

[16] Бродель Ф. «Материальная цивилизация», т. I. “Структуры повседневности”.

[17] Луи Де Геер (1587-1652), банкир и промышленник. Шведский король Густав-Адольф, бывший его должником на значительную сумму, предоставил ему в залог один из шведских железных заводов. Де Геер редпринял ряд улучшений в разработке железной руды и построил еще ряд чугунолитейных заводов. Также Де Геер снарядил на собственные средства целый военный флот из 21 (по другим данным, из 30) кораблей. Благодаря этой помощи шведы одержали над датчанами блестящую морскую победу при Фемеро (1644 г.).   Данные из Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А.Ефрона.

[18] Пенской В.В. «Великая огнестрельная революция».

Метки:
Европа, Государство, История капитализма, реальный сектор

 
© 2011-2024 Neoconomica Все права защищены