Структурный переход

-- А не #$нет?
-- Да не должно…кто сказал?!

– Школьное

24 октября Банк России снизил ключевую ставку с 17% до 16,5%, что стало первым сокращением менее чем на 1 п.п. в текущем такте (не будем говорить «цикл») смягчения. Ещё в начале 2025 года ставка достигала 21%, и, хотя регулятор четыре раза подряд её понижал, текущее значение всё равно остаётся близким к исходно-высокому. Такое символическое снижение практически не улучшает доступность кредитов для бизнеса и граждан – денежно-кредитные условия по-прежнему крайне жёсткие. Иными словами, стоимость займов остаётся столь высокой, что новая ставка мало что меняет – кредиты по-прежнему “не по карману”, а значит, стимулирующего эффекта для экономики не наблюдается. ЦБ, по сути, заявил «вот вам позитивная динамика в облегчении условий кредитования и отстаньте от меня уже». Вопрос – чего это он так, есть ли для такой политики основания?

Примечательно, что сам Центробанк в сопроводительном комментарии старается сохранять оптимизм. В пресс-релизе регулятор заявил, что экономика «продолжает возвращаться к траектории сбалансированного роста», а рост кредитования даже несколько оживился в последние месяцы. Однако высокая инфляция и ожидания населения остаются проблемой, поэтому ЦБ подчеркнул готовность и дальше держать жёсткие денежно-кредитные условия. Таким образом, официальная риторика ЦБ намекает на осторожное улучшение, но реальные показатели экономики свидетельствуют об обратном – страна балансирует на пороге спада.

Одной из наиболее показательных жертв дорогих кредитов стал российский автопром. Крупнейшие автопроизводители – КамАЗ, АвтоВАЗ и ГАЗ – были вынуждены перевести сотрудников на четырёхдневную рабочую неделю ввиду глубокого спада спроса на внутреннем рынке. Ещё в конце июля сообщалось, что с августа КамАЗ и Горьковский автозавод (ГАЗ) сокращают рабочую неделю, а АвтоВАЗ готовится последовать их примеру осенью. Руководство ГАЗа прямо связало эту меру с кризисом на авторынке, причиной которого стал высокий уровень ключевой ставки: по итогам первого полугодия продажи среднетоннажных грузовиков упали почти на 40%, лёгких коммерческих автомобилей – на 30%, автобусов – на 60%. Схожая ситуация и у КамАЗа: рынок тяжёлых грузовиков (свыше 14 тонн) обрушился почти на 60% за полгода. КамАЗ в своём заявлении подчеркнул, что жёсткая кредитно-денежная политика ЦБ стала одним из ключевых факторов спада: транспортные компании не могут брать кредиты на новую технику, а лизинговые сделки прошлого года разваливаются. В итоге спрос на грузовики рухнул до такой степени, что заводам нечем загружать производственные мощности, и они вынуждены вводить неполную неделю, чтобы сохранить рабочие места. АвтоВАЗ также фиксирует двузначное падение продаж автомобилей Lada (–24,9% за январь–август) и сократил план выпуска на год до ~300 тыс. машин вместо запланированных 500 тыс.

Иными словами, дорогие деньги душат потребительский спрос на машины, что приводит к вынужденному простою индустрии. Более того, сейчас ставка по депозитам обгоняет и официальную инфляцию, и даже «продуктовую инфляцию по чекам», которая составляет сейчас около 13%. Фактически, держать деньги на депозитах сейчас выгодно, в кои-то веки – хотя вопрос в том, как банки эти проценты будут отдавать, не зарабатывая на кредитовании. Впрочем, это история пока еще не нынешнего времени.

Тем временем официальные сводки Росстата описывают происходящее в экономике довольно мягко – как «слабую стагнацию». Однако сухие цифры указывают скорее на полномасштабное падение. По данным Росстата, за девять месяцев 2025 года выпуск промышленности сократился в большинстве отраслей по сравнению с прошлым годом. Исключения единичны: в плюсе лишь производители табачных изделий, текстиля и некоторые самоочевидные сектора, необходимые для работы по основной задаче.

Альтернативный взгляд на динамику даёт свежая записка вполне себе комплиментарного российской администрации Центра макроэкономического анализа (ЦМАКП) о промышленности в сентябре и III квартале. Эксперты ЦМАКП рисуют куда более тревожную картину, нежели официоз. Промышленность уже не стагнирует, а балансирует на грани перехода к устойчивому снижению. Согласно их оценке, спад выпуска идёт четвертый месяц подряд со средним темпом –0,3% в месяц, т.е. каждый месяц экономика чуть “усыхает”, и тренд становится затяжным. Итоговый вывод неутешителен: небольшое годовое увеличение промышленного производства обеспечено исключительно за счёт сектора выполнения известных задач. Если же исключить вклад этих направлений, индекс производства падает до ~98–99% от прошлогоднего уровня. В гражданских обрабатывающих отраслях (без учета нефтепереработки) объём выпуска и вовсе составляет лишь 98,2% от уровня годичной давности. Проще говоря, гражданская промышленность сжимается – и находится в состоянии рецессии уже как минимум год.

Что мы видим с фундаментальной точки зрения? Мы видим ту самую «структурную трансформацию экономики», которая и была декларирована года три назад.

Контур №1 – “правительственный (приоритетный) сектор”, включающий оборонно-промышленный комплекс и связанные с госзаказами отрасли. Здесь до недавнего времени фиксировался бурный рост за счёт экстенсивного наращивания выпуска по госпрограммам. Однако и этому росту, похоже, наступает предел: в сентябре произошла резкая коррекция – выпуск в категории «прочие транспортные средства» обвалился почти на 10% к августу. Возможно, этот сектор выработал резервы экстенсивного роста (накрутить выпуск за счет нагрузки мощностей можно, но построить новый завод долго), либо столкнулся с временными перебоями (логистика, санкции). В любом случае, зависимость экономики от стимулирования здесь уже не даёт прежнего эффекта.

Контур №2 – “потребительская экономика”, охватывающая гражданские отрасли, ориентированные на рыночный спрос. Здесь наблюдается глубокий затяжной спад, особенно в сегментах, связанных с инвестициями и конечным спросом домохозяйств. В машиностроении падение продолжается, производство строительных материалов падает 11 месяцев подряд (суммарно –16%, откатившись к уровням 2020 г.), что указывает на депрессию в стройкомплексе (в том числе, кстати, из-за завершения прошлым летом льготной ипотеки – она не создает новый спрос, она перенесла его из будущего в прошлое). Железнодорожное машиностроение сокращается 16 месяцев подряд, выпуск снизился почти вдвое, что есть прямое следствие обвала инвестиций в железнодорожную инфраструктуру (минус 26,5% по грузоперевозкам и –47,6% по пассажирским перевозкам). Автомобилестроение – отдельная боль: спад ускорился до –5,4% только за сентябрь, а выпуск грузовиков за квартал рухнул на четверть. Это значит, что не только потребители, но и малый/средний бизнес перестают обновлять транспорт, сокращая логистическую активность. Падает производство широкого спектра товаров народного потребления (да, вспомним этот термин времен Перестройки): устойчивая просадка видна в выпуске одежды, мебели, напитков – граждане и бизнес экономят на всём, на чём можно.

На этом мрачном фоне лишь несколько отраслевых «островков» показывают рост, да и тот выглядит шатким. Добыча углеводородов чуть прибавила (+0,4% в сентябре) за счёт оживления нефтяного экспорта, но в целом за 9 месяцев динамика добычи отрицательная. Пищевая промышленность показала +1% в сентябре благодаря переработке хорошего урожая по отдельным культурам.  Металлургия начала слабо отыгрываться (+0,6% в сентябре) после предыдущего спада, но рост идёт в основном в цветных металлах (экспортных), тогда как чёрная металлургия, завязанная на внутренние инвестиции в строительство, продолжает падать на 1% в месяц.

Итог: российская промышленность не стагнирует, а переживает фазу структурной рецессии в гражданском секторе, маскируемую статистическим ростом госзаказов, а он не безграничен, его надо чем-то оплачивать, больше, активнее и сильнее. Собственно, для этого и заложен рост налогов -- для пополнения нового бюджета, где 38% пойдет на силовиков и решение основной задачи, вот только он еще сильнее подкосит потребительский спрос. В целом же разрыв между двумя контурами экономики, по прогнозу, будет только расти, а затяжное сокращение производства инвестиционных и потребительских товаров сегодня – это заложенный минус для будущего потенциала роста, если таковой когда-либо случится.

Возвращаясь к ЦБ: что будет, если он снизит ставку? Все эти килограммы и даже, вероятно, центнеры баблища радостно вывалятся с депозитов, но не на фондовый или облигационный рынок, а на рынок товарный и валютный, а также, возможно, на рынок жилья. А с товарами нынче так себе – санкции, однако. Соответственно, здравствуй, дефицит и подруга его инфляция, которая дополнительно и взбесит социально незащищенные слои населения, и ударит по экономике, разрушая и так поврежденные цепочки поставок. И это никому не надо уж точно – потому ЦБ стоически и держит эту самую ставку, работая «в две руки» с правительством, позволяя тому настолько активно, насколько можно, финансировать деятельность по решению основной задачи – и в этом смысле политика их является единственно правильной, подчиненной данной цели.

Вот только в эту картину экономическое развитие не входит никак вообще. Формально адаптация к новым условиям (санкции, разрыв прежних связей, мобилизация ресурсов на нужды государства) идёт – но идёт ценой увядания отдельных секторов. Накачивая приоритетные отрасли (в первую очередь оборонные) ресурсами и поддержкой, государство выжимает соки из остальной экономики. Потребительский и инвестиционный спрос подавлены высокими ставками и неопределённостью, бизнес урезает планы, а население экономит даже на базовых товарах. Структурная трансформация обернулась структурным расколом: один сегмент (военно-государственный) еще показывает рост, но другой (гражданский) уже фактически в рецессии.

В условиях жёстких внешних санкций и ограниченного доступа к технологиям этот эффект только усиливается – компенсировать “усыхание” экономики за счёт новых источников роста крайне сложно. Если и дальше перекачивать ресурсы из одних секторов в пользу других, то отставание гражданской части хозяйства будет лишь нарастать. Получается, та самая “структурная трансформация”, которой оправдывают текущее переустройство, проявляется в виде стагнации и спада во многих отраслях. Российская экономика фактически стоит на пороге рецессии, замаскированной статистическими успехами узкого сегмента.

Что в итоге?

По большому счету, текущая модель ведет экономику в тупик. Не хотелось бы алармизма, но иногда возникает ощущение, что можем дойти в пределе и до образца начала 90-х годов. Вопрос в запасе прочности – и он не вечен. Сколько ее осталось – никто сейчас не знает, поскольку это категория не только экономическая, связанная с запасами капитала у тех же граждан, сиречь «новой нефти». Люди-то ладно, не особо субъектны, но продолжение текущей политики касается еще и групп влияния, особенно региональных. Система может разбалансироваться по двум векторам: либо «бунт на корабле» из-за потери капитала или влияния, либо «вы без меня не обойдетесь, дайте мне еще» на фоне незаменимости. Собственно говоря, нынешний накат силовиков на средний и высший чиновный слой может являть собой превентивное купирование подобных угроз, но здесь же может возникнуть и стимулирование «действуй сейчас, пока за тобой не пришли» -- но здесь мы совсем уж глубоко вступаем в эфемерное пространство вероятностей.

Возникает иной вопрос: какие могли бы быть иные подходы? Пространство решений сейчас весьма сжато, ЦБ и правительство цельно и четко держат ситуацию и не могут особо что-то варьировать, но риски продолжают копиться, прежде всего фискально-бюджетного характера. Тем не менее, предложение одно все же есть: перестать докапываться до мышей. Всем тяжело, люди уходят в серый сектор, в режим выживания, в промыслы – и не надо в это лезть. Законопроект о локализации такси, рост утильсборов, снижение порога применения УСН – все эти меры принесут в казну очень мало по сравнению с тем же ростом НДС до 22%, но они крайне негативно влияют на настроения людей. В ковид государство озаботилось мерами поддержки, а в 2022 году оно фактически дало бизнесу карт-бланш на поиск и реализацию схем работы с добычей всего необходимого для отечественной экономики импорта. Это было мудро и дальновидно – и стоит вернуться к этой парадигме и соответствующим практикам.

Опубликовано 26.10.25 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.