Азия против Америки

Если через границу не идут товары, через нее идут солдаты.

– Фредерик Бастиа

Прошло уже без малого пять месяцев с начала всей этой активности вокруг тарифов на импорт в США. Движуха была (да и остается) весьма неровной, не позволяющей выстраивать долгосрочные планы – процент то повышается, то понижается, потом вводятся отсрочки, потом расширяется список того, что подпадает под повышенный тариф. Собственно, весь первый квартал компании, что продают свои товары на экспортный американский рынок, молотили как угорелые, пытаясь произвести и завести как можно больше продукции по старым правилам, главным из которых была их привычность. Но время идет, новые тарифы, во всей их пестроте, вступают в силу – и это отражается на компаниях и национальных экономиках в целом.

Китай начал июль с двух несогласующихся цифр. Официальный Caixin-PMI (индекс менеджеров по закупкам в промышленности; если он выше 50, то экономика, по идее, растет, если ниже, то сокращается) за июнь внезапно поднялся с майских 48,3 до 50,4 пункта и вернул китайские цеха в символическую «зону роста». Вроде бы неплохо – но всего за сутки до публикации Национальное бюро статистики сообщило: прибыль промышленных предприятий в мае рухнула на 9,1% г/г, что есть самое сильное падение с октября 2023 года. И это по итогам мая: тренд продолжится и далее, поскольку для китайских предприятий на входе американские пошлины на стальные холодильники, сушильные машины и печи размером в 50%, вступившие в силу 23 июня. Не исключено, что для Китая это обернется необходимостью оказывать поддержку и этому рынку, в дополнение к разгребанию завалов в строительном секторе.

У Токио картина чуть иная. Ежеквартальный статистический танкан-опрос, проводимый Банком Японии среди примерно 8–10 тысяч японских компаний, преимущественно крупных предприятий перерабатывающей промышленности и сферы услуг, показал определенный рост индекса настроений крупных промышленных компаний до +13, хотя ожидания были ниже. В подписи к цифрам Банк Японии подчеркнул: «вопросы о новых тарифах США на японские автомобили остаются главным риском», но бизнес пока закладывает «умеренное влияние». Джибун-PMI, опубликованный на следующий день, впервые за 13 месяцев вышел на 50,1, однако внутренняя часть релиза звучит тревожно: экспортные заказы падают двадцать пятый месяц подряд. Получается, настроение японского бизнеса живёт будущими инвестициями, а экспорт – прошлой инерцией, и когда инерция обрушается, оптимизм может превратиться в грустный статистический фантом.

Обе страны сталкиваются с одним и тем же внешним барьером, но реагируют разными механизмами. На входе – Вашингтон расширяет список тарифицируемого товара. В Китае тариф ложится прямо на производителя: предприятие либо как-то удешевляет товар, либо платит пошлину, либо сокращает производство. В Японии стальной бытовой сектор ничтожен, зато в июле истекает льготная отсрочка для автомобилей; возможный сбор в 24% грозит экспортёрам на сумму $40 млрд, и возникает вопрос – а не станут ли эти +13 точкой разворота ожиданий и ситуации в целом. Пекин отвечает привычно: Нацбанк КНР в конце июня «операционно добавил ликвидность», что есть милый эвфемизм для очередного вливания. На сей раз это 200 млрд юаней под 1,8% — и пробует снизить залоговые требования для местного малого и среднего бизнеса, но до них стимул ещё не дошёл. Индекс цен производителей падает на 3,3%, и это уже 22 месяца мрачной дефляции, Китай страдает от слабого спроса. Токио, наоборот, держит монетарную уздечку: Банк Японии только обсуждает, не пора ли чуть приподнять ставку, ведь корпоративный оптимизм даёт шанс аккуратно отключить этот стимул, -- но любое ужесточение быстро станет камнем на шее, если Трамп инициирует тарифы.

Внутренний спрос у Пекина и Токио тоже движется в противоположных фазах. Китайские продажи в дни фестиваля «618» (фестиваль торговли, сравнимый с «днем холостяка» в Китае) выросли на 6,9 % г/г, но почти исключительно из-за смартфонов ценой менее $200 и электросамокатов — General Merchandise показывает ноль в юанях, а офлайн-ритейл даже -1%. Японская розница, напротив, радует номиналом: +4,2% г/г в мае, главный драйвер — туризм и luxury-сегмент, оживлённые дешёвой иеной. Однако эти 4,2% съедаются импортируемой инфляцией: пара USD/JPY держится выше 152 весь месяц, а значит, если тарифное давление расширится на автомобили, инфляция в Японии может подняться на 2-2,5% вместе с падением прибыли автоконцернов. В Китае обратная дилемма: юань относительно стабилен, инфляция едва +0,3%, но покупатель экономит, и правительство вынуждено субсидировать ипотеку под 2,7% на вторичку, чтобы строители не остановились. Две противоположные истории: Токио живет со слабой валютой плюс импортной инфляцией, Пекин — со слабой маржой (и слабым спросом) плюс дефляцией.

Промышленные цепочки начинают тянуть друг друга вниз. Китайская металлургия режет закупки руды, падают фьючерсы на железо. Это с лагом бьёт по японским торговым домам, чей заработок на их продукции, базирующейся на китайском металле, идёт в тот самый индекс танкан. Встречный удар приходится на электронику: Sony, Panasonic и Renesas предупреждают о «снижении заказов на системные платы», ссылаясь на китайские OEM-бренды, которые сокращают модельный ряд. Получается, что позитивные опросы у японцев и плюс PMI у китайцев работают на разных этажах структуры: настроение отражает надежды на экспорт, но заказ становится жертвой тех же тарифов, которые подогрели американский электоральный сезон, уже выразившийся в создании новой партии Илоном Маском.

Важно то, что эта история в целом влияет на глобальные рынки сырья. Если Китай не вернет себе достаточно маржи, его сжатый спрос будет держать нефть и руду ниже $80 за баррель и $100 за тонну. А если и японский экспорт начнёт реально страдать от американского тарифа, Япония потребует больше внутреннего стимула, тогда Банк Японии отложит ужесточение, в итоге просядет иена, подрастет инфляция, и японцы, также как и китайцы уже много лет, перейдут в режим экономии, сокращая спрос.

Что любопытно, обе столицы пытаются синхронизировать словарь с реальностью. Пекин в отчёте по прибыли впервые со времён ковида написал словосочетание «ценовая война» как фактор падения; Токио в пресс-конференции BOJ впервые поставил слово «tariff» прямо после слова «риски». Раньше официальные брошюры предпочитали выражения вроде «внешние неопределённости». Теперь обычная рыночная неопределённость подросла еще и за счет всех этих тарифов. При этом пока еще статистика кажется более дружелюбной, чем бухгалтерия. У Китая индексы оптимизма могут расти на стимулах, пока прибыли сползают. У Японии надежды и инвестпланы могут пухнуть, пока экспортный канал сжимается.

Обе истории напоминают, что циклы настроений и циклы прибыли часто расходятся, а читать нужно конечный денежный поток. Пока он, в годовом исчислении, у китайских предприятий падает девять месяцев, а у Японии держится, но лишь благодаря прошлогодним ценам. Вопрос в том, надолго ли это. Обе экономики ориентированы на экспорт, обеим нужен американский спрос. Японии, впрочем, он нужен поменьше – она уже много лет как экспортер не только товаров, но и капитала, и может иметь доход от инвестиций, но и Китай, плотно закрепившийся в Африке, тоже старается не отставать в этом аспекте.

Сходство двух сюжетов в том, что оба живут отложенным ударом американского протекционизма; различие — Пекин уже платит маржей, Токио (союзник, как-никак) еще пока нет. Разрыв выглядит как ножницы: юань твёрд, но прибылей нет; иена слаба, прибыли пока есть, но цены ползут. Если Вашингтон нажмёт на педаль тарифов ещё раз, лезвия сомкнутся – и тогда одна страна получит дефляцию без роста, другая – инфляцию без экспорта. При этом не выглядит вероятным, что они вместе будут как-то противодействовать этому американскому давлению, работа эта будет сепаратной. Но эти истории, если США продолжат давить, отразятся уже на всем мировом рынке, и особо – на Юго-Восточной Азии, сильно зависящей не столько от западных туристов, сколько от экономической ситуации у этих двух местных гигантов.

Опубликовано 06.07.25 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.